— Эээээ, плохо дело. Они конечно чахлые, но их пятеро. Надо поспешать!
Ради правды письмо Гвегория меня совершенно не напугало. Напротив — обрадовало. Во-первых он не вышел из игры и не побежал махать ножом налево и направо. Во-вторых — да пусть ненавидит меня. Я от этого даже не чихну. Ну, а найдет — поглядим у кого причиндалы крепче. Пока я веду 1–0. Да и в реале — я после армейки вообще ничего не боюсь. Кроме лопаты. И в цирке натурально не смеюсь…
— Только давайте без этого всякого военно-специфического — сразу уточнил я. — Я этого в армии наелся по самые «не хочу». Ты сам-то, кстати служил? — спросил я гнома.
Я протянул морскому волку записку и карту, найденную в логове покойных братьев-разбойников. Хольгеррсон взял ее и сопя начал читать. Читал он ее минуты полторы, что довольно долго для записки менее чем из десятка слов. Так же вдумчиво, но чуть дольше он изучал карту. Потом он посмотрел на меня.
Э, народ! — заорал я, понимая что до респауна местной неживой фауны минут пять, максимум семь, а мне бы с кладбища свалить до этого неплохо — не пуляйте ничем, я свой, я наш!
— Священная обязанность рыцарей ордена Плачущей Богини — помочь любому попавшему в беду, особенно если это друг ордена — немного пафосно, но искренне сказал рыцарь.