Совершенно спокойно он наполняет стакан, а потом и второй.
Рассказ о подземной базе партизан соответствует истине. Вот их высохшие мумии на полу, рядом очень неплохо, на первый взгляд, сохранившееся оружие. Глаза быстро привыкли к сумраку, поэтому я замечаю кое-что еще. Пол покрыт странной белесой пылью, и каждый шаг поднимает полупрозрачные растекающиеся облака, почти доходящие до колен. Отрава! Та самая боевая химия. Желание слазить в кобуру погибшего бойца пропадает мгновенно. Осторожно, стараясь не поднимать волну, выбираюсь наверх.
– Срань господня! Траханые правила! – Моретти импульсивно швыряет галету на заменяющий скатерть кусок прорезиненного брезента: – Сухомятка в горло не лезет!
Плачет молча, но я никогда не видел столько горя и отчаяния в человеческих глазах.
Надо мной с невозмутимым лицом потрудился ассистент, потом помог натереть избавленные от растительности места питательным и снимающим болевые ощущения кремом.
Переодеваясь в свой старый камуфляж, Николай даже маленько усомнился, что ему поверят в отряде. Еще, мол, сочтут перебежчиком, обеспечивающим безопасный проход оккупантам! Оказывается, все нормально.