Она опять прижала к глазам бинокль, а я пожалел, что не выпил своего чаю для ночного зрения.
– Ну раз договорились, то и идите себе, – сказал охотникам их главный. – А я с господином из Твери еще побеседую.
Справа открылся вид на поле, по которому бежала вдаль стайка сельских дев, визжа и сверкая голыми грязными пятками, затем какой-то мужик, до глаз заросший бородой, ведший в поводу лошадь, впряженную в телегу, груженную дровами, обложил нас последними словами – и тут же бросился в канаву, когда над головой у него прошла очередь из пулемета преследователей.
– Я понял. Что-то еще? Люди? Помощь? Деньги?
Еще мы вызнали, что Пантелей, пообщавшись с Созерцающими, ушел в портал – только его и видели. И как с ним встречаться дальше, знал только убитый жрец, который эту шайку наемных колдунов привел. Так что в этом мы тоже оказывались в пролете.
Лестница была узкой, едва шире полуметра, и плавно изгибалась вслед за стеной зала. Когда мы поднялись на площадку перед следующей дверью, на этот раз глухой и защищенной убийственной магией, лестница совершила полный оборот.