— Не надо было нам лезть в Годрикову Впадину. Это все я виноват, Гермиона, прости.
— Он в обмороке, — сказала Гермиона, тоже совсем бледная. Она уже не походила на Муфалду, хотя в её волосах кое-где ещё проглядывала седина. — Вынь пробку, Гарри, у меня руки трясутся.
— Я предупреждала, что так всё и будет, — с лёгким намёком на самодовольство произнесла Гермиона.
— Они теперь вместе, что ли? — спросил сбитый с толку Крам.
Если до сих пор Дож выглядел охваченным ужасом, то теперь оказалось, что это были сущие пустяки. Мюриэль с таким же успехом могла ударить его ножом в грудь. Она, громко захихикав, снова глотнула шампанского, да так, что оно потекло по её подбородку.
Гермиона взяла его руку и крепко сжала. Он не мог на неё смотреть, только сжал ей руку в ответ и судорожно глотнул ночной воздух, изо всех сил стараясь снова овладеть собой. Нужно было что-нибудь им принести, как же это он не подумал, а тут, на кладбище, кругом только голые, замёрзшие ветки. Но Гермиона повела волшебной палочкой, и перед ними расцвел венок рождественских роз. Гарри подхватил его и положил на могилу.