Внезапно Немой Дозорный беззвучно поднялся и отвесил поклон пустому креслу. Это словно послужило сигналом и нам: одна за другой карты поднимались, приветствуя первую в раскладе. И с каждым новым поклоном тени сгущались, пока вдруг не оказалось, что во главе стола сидит Тирле, строгая, прямая, в угольно-черном платье, и крутит в пальцах расписной веер из шелка цвета ночи.
— Понимаю, — говорит она, и впервые — лжет. — До полудня еще долго. Подождешь здесь или в своих покоях?
И снова замелькали пухлые пальцы, и цветные нити, и тонкие крючки.
А теперь — обратить взор к мучителю нашему.
Отсюда, сверху, мой ученик казался совершенно не похожим на самого себя. Любимые Мило алые, золотые и фиолетовые цвета вычурных нарядов уступили сегодня место скромным оттенкам летнего леса — коричневым, словно древесная кора, сапогам до колена и плотным замшевым бриджам, и мшисто-зеленому сюртуку с отделкой того же тона, что и бриджи. Лишь рубашка осталась, как и прежде, белоснежной, с пышными кружевами на воротнике и рукавах. За спиной у Авантюрина крепился арбалет и связка с болтами — то ли бутафорскими, то ли настоящими, так сходу и не разберешь, а голову венчала широкополая, чуть измятая коричневая шляпа с длинным фазаньим пером — Мило выбрал наряд Охотника.
Я быстрее человека. И сильнее. Я могу и успеть.