Сноровисто перекинув ноги через перила, я соскользнула вниз, приземлившись аккурат на верхушку клетки. Железный штырь угрожающе заскрипел, но выдержал двойной вес. Остается только тешить себя надеждой, что колдуны хорошо постарались, дабы заключенный не сорвался вниз и не помер раньше времени.
Ох, Лале, Лале, доиграешься, дотянешь время…
Ой, не верится. И сердце болит — как будто что-то очень нехорошее с Мило произошло…
Аккуратно просунув руки под мои колени и спину, Авантюрин выпрямился и шагнул к комнатам — медленно, словно боясь расплескать воду из бокала. Я поморщилась. Горло будто когти драли. Края раны уже сошлись и кровь хлестать перестала, но общее самочувствие было препоганейшим — даже хуже, чем в первые минуты. Кости ломило от холода, сердце слабо-слабо трепыхалось, то и дело замирая. Перед глазами опустилась какая-то пелена, и лицо Мило виделось, как в дыму.
Кирим — не колдун. Мило бы заметил опасность и предупредил меня. А это значит…
Сердце бьется в груди вполне отчетливо. Даже слишком. И как мне могло показаться, что там пустота!