— Леди Опал, прошу простить за тот вред, который могла нанести вам мое волшебство — против воли и ненамеренно.
— Боюсь, что это предостережение запоздало. Вот только свою жизнь я разрушила сама.
— Он не придет, — рассмеялся кто-то в тумане жутко и высоко. — Ты одна, Лале. Ты всегда одна.
— Разумеется, моя госпожа, — с почтением склонил голову ученик. — Ради вас — все, что угодно.
— Нет, госпожа, не сегодня. Позвольте вам помочь…
В моих словах не было ни грана лести — только искреннее восхищение. Обильный макияж, который поначалу так меня забавлял, теперь казался вполне уместным. Густо подведенные глаза в красноватом полумраке покоев потемнели почти до черноты. Резкие черты лица немного сгладились, и даже губы перестали выглядеть тонкими и холодными, словно нарисованными глазурью. Сейчас более правдивым было бы сравнение с лепестками пламени… Хотя я замечательно помнила, что они холодны, как лед. Карминовая ткань одежд приобрела глубокий винный оттенок и мягко мерцала, словно умоляя прикоснуться и ощутить ее прохладную гладкость.