— Скучно, дорогая. Это жизнь растительная, бесполезная. Тебе есть, ради кого жить? Любимый или дитя?
«Холо ошибался, — тихо, но уверенно произнес мальчик. И отчего-то я сразу и безоговорочно поверила ему. Как будто вдруг появился новый закон. — Как твое имя?»
— Госпожа Лале! Приветствую вас, — попыталась вскочить леди Мериса Яшма, ныне супруга дворцового лекаря, звавшаяся когда-то Мерипой, деревенской швеей. — Не желаете ли присоединиться? — краснея, спросила она и присела, вспомнив об уравнявшем нас в титулах раскладе.
Он снова залился краской и нерешительно присел рядом со мной. Так и не сошедшая синева под глазом выглядела жалко.
Я вздохнула. Да уж, не подумала, опростоволосилась. Так хотелось переночевать под крышей! Ванна, и мягкая постель, и сладкая еда утром… Да и неловко я себя чувствую, когда дверей рядом нет.
— Госпожа, поверьте мне, прошу, — спокойно откликнулся Мило. — Не спорю, вы инфантильны, эгоистичны, порою жестоки и нелогичны, абсолютно избалованы, легкомысленны. Многие поступки леди Опал не вписываются не то, что в рамки дворцовых приличий — а даже и в то, что можно назвать обыкновенным поведением. Но безумицей я вас назвать никак не могу… И поэтому то, что вы сейчас прячетесь в шкафу — не более, чем детский каприз, — уверенно завершил Мило.