— Почему?… — слетело с моих губ почти беззвучное.
— А в чем это заключается жульничество? — живо откликнулась я, ощупывая челюсть. То ли удар не был и вполовину так силен, как мне показалось, то ли сила хранительницы ключа уже залечила ушиб, но фатальных для речи повреждений не обнаружилось. — Мило, будь любезен, слезь со своей наставницы. Мне тяжело держать тебя и в прямом смысле, и в переносном.
Я фыркнула и запустила в него подушкой. Он легко поймал ее, вновь поклонился — и в одно мгновение скрылся за дверью, лишь подмигнув напоследок. Я же долго еще сидела и улыбалась, вперив взгляд в пространство.
Лавка была пуста. На столе стояли две пустые кружки и блюдце с крошками от пирога.
В волосах что-то зашуршало. Я взвизгнула, как ошпаренная, и подскочила, на сей раз уж точно перебудив всех своих спутников. Мило взвился на ноги и в два прыжка очутился рядом со мною.
— Мило! — резко распахнула я глаза, холодея. Ключ на груди полыхнул горячо, словно уголь.