Художник посмотрел на меня поверх мольберта. Выражения голубых глаз было не различить — слишком много всего там смешалось.
Дипломаты застыли. С чего бы начать? Эх, начну, пожалуй, с начала!
— Мило, твои проделки? — обернулась я к волшебнику-недоучке. Тот ответил мне искренним непонимающим взглядом. — Ладно, забудь.
«А что тебе не нравится? Самый, что ни есть, замечательный возраст для моей дочери…»
Ночь я должна была провести в подвале, а на рассвете — отправиться в тюрьму. Для меня, слабой, худой, хрупкой девчушки это означало всего лишь отсроченную смертную казнь. Конец жизни, конец пути… И в тот момент, когда я осознала это, мне стало так страшно, как никогда до тех пор.
Медленно сняла я цепочку. Взвесила в последний раз в руке тяжелый, резной, золотой ключ.