Он оказался тяжелым и чуть теплым. Алексей покрутил его в руках, рассмотрел на боку выдавленную надпись «Remington». Алексей взялся за накладку под стволом и потянул к себе — так, как видел в кино. Дробовик заскрежетал и выплюнул красную картонную гильзу. Она тяжело плюхнулась в лужу крови Фродо. Алексей прикусил губу, дернул накладку от себя и новый патрон со звоном занял свое место. Алексей довольно кивнул — все было не так сложно, как казалось на первый взгляд.
Прислонившись к мягкой стенке автобуса, он прикрыл глаза и стал ждать.
— Поздравляю тебя, Леша, — сказал Борода, запуская руку за отворот своей огромной кожаной куртки. — Держи, охотник.
Зима ему нравилась. Она делала мир белым, скрывая его недостатки под толстым и пушистым покрывалом. Грязная земля пряталась под свежей и хрустящей простыней снега, темнота, наполненная морозцем, уже не пугала, как удушливая жара летних ночей, а успокаивала прохладой. Алексу нравилось это ощущение обновления. Казалось, мир начинает строиться с нуля, начинает новый отсчет, стирая старые ошибки, перед тем как начать все заново. Единственно, о чем следовало помнить, так это о том, что под чистотой скрывается все та же грязь, а красивые и холодные снежинки могут и радовать взгляд, и убивать холодом.
После чего, спохватившись, распахнул куртку, достал дробовик. Вытащив из патронташа, что пересекал грудь широкой лентой, пару патронов, Кобылин перезарядил свое оружие, пристроил его внутри длинной полы куртки, в специально сшитом кармане, и вытащил пистолет. Потом, заметив, что водила молчит, глянул на него.