Григорий обернулся, приложил палец к губам. Кобылин кивнул, и охотник взялся за медную ручку. С заметным усилием он распахнул тяжелую деревянную дверь и шагнул в облако табачного дыма. Алексей шагнул следом, запутался в черных занавесях, закрывавших вход, и ввалился в бар, едва не сбив охотника с ног.
Анатолий впервые за последние месяцы торопился домой, петляя по темным переулкам и дворам, засыпанным снегом. Он был так близок к тому, что раньше называл счастьем, что боялся в это поверить. Он давно не испытывал этого чувства. Так давно, что даже забыл, каким оно было раньше. И все же сейчас, бредя под медленно падающими хлопьями снега, он знал — еще немного, и он вспомнит. Еще одно слово Костика, один осмысленный взгляд Марины — и все станет как раньше. Все будет хорошо.
— Да не знаю, — отозвался старший Конопатов. — Хрень какая-то. Пена, вон, смотри.
— Давай, — шепнул Борода. — Спускаемся, устроимся где-нибудь с краю и осмотримся.
— Уложил обоих, получил сообщение и приехал сюда, — скупо пояснил Кобылин, не желая вдаваться в подробности.
— Ты понимаешь, о чем я говорю? — спросил Кобылин.