— Олег, так нельзя, — беспомощно зашептал Кобылин, — нельзя!
Вадим кивнул и без лишних слов двинулся в зыбкую полутьму, подсвечивая себе фонариком. Кобылин сразу же двинулся за ним, повернувшись спиной к Фролу и Петру, чтобы, не дай бог, не поддаться искушению и не своротить начальственному хаму нос набок. Все происходящее ему не нравилось. Очень. Не нравилось место проведения операции, не нравился план действий, вернее, его отсутствие, не нравился командир, не нравились отношения в команде, что не сложились с самого начала… Но больше всего ему не нравилась темнота в этих сырых коридорах, темнота, что могла в любую секунду взорваться клыками и рыком голодного зверя.
— Доводилось, — Алекс угрюмо кивнул, припоминая оскаленные морды оборотней.
Глаза открывались неохотно. Слипшиеся веки высохли и немилосердно зудели. Они были настолько горячими, что Алексей чувствовал их жар. А еще — болели руки, скрученные за спиной.
Негнущимися пальцами Кобылин зацепил край майки и натянул ее до самых лопаток.
— Гриша, — выдохнул он, хватая координатора за рукав. — Борода, он остался наверху!