Кобылин медленно опустил руки. Потер вспыхнувшее огнем лицо, разогнал кровь, прилившую к щекам. Помотал головой, пытаясь очнуться от наваждения.
Треш возмущенно фыркнул и тут задрал морду к потолку. От лестницы донесся приглушенный лязг, топот и далекие голоса. Сюда спускались люди — чтобы забрать тела мертвых подростков и одного выжившего охотника.
Григорий шумно засопел, заскреб телефоном по своей бороде, так, что из динамиков посыпался шорох.
Кобылин сунул обоймы в бездонный карман пуховика, взял винтовку в руки. Она оказалась неожиданно легкой. Механика, сдвинутая к прикладу, была уравновешена, и держать ее было довольно удобно. Оптический прицел, что крепился сверху, выглядел необычно — не привычная трубочка, а большой продолговатый блок, намертво закрепленный на станине.
— Вот суки, — выдохнул Олег, — это что же, они и по домам пошли?