— Как развалилось, — удивился Кобылин. — Это почему?
Оборотень, почувствовав, как человек обмяк, фыркнул. Встряхнув безвольное тело, что заболталось в его хватке, как тряпичная кукла, он втянул носом воздух, наполненный запахом человеческого страха. Потом прянул вперед, пытаясь заглянуть умирающей жертве в глаза, что уже начинали закатываться. Разинутая пасть приблизилась к человеческому лицу, едва не касаясь клыками носа, вбирая в себя запах ужаса и отчаянья, что был так сладок на вкус. Оборотень наклонил голову, рассматривая жертву, и свесил из пасти длинный язык, усмехаясь своей победе.
— Так что у тебя за работа? — серьезно спросил Кобылин. — Ты же не всегда к подземникам ходишь?
— Что? — Кобылин взглянул на свою куртку, залитую темной жижей. — Нет, меня только об стену приложило, а так цел вроде.
Над головой с треском распахнулось окно, до Кобылина донесся сдавленный спор мужчины и женщины. Заскрипела дверь соседнего подъезда. Одна из машин робко взвизгнула сигнализацией, словно вопрошая — ну теперь-то можно? Мелкие зверьки, спрятавшиеся в норы при виде хищника, осмелели. Еще немного и — загомонят, выбегут толпой на улицу, заохают, заахают, закудахтают…
— По наследству, это примерно как тебе дробовик Фродо достался, — отозвался Борода, разом помрачнев.