Тяжелая рука Сергея легла на плечо и придавила к стулу. Весила она не меньше тонны, и Алексей понял, что не выбрался.
— Я, — отозвался Кобылин, рассматривая раненую ногу Конопатова.
Тот, словно почуяв опасность, метнулся в сторону. Нож, что был направлен в спину, всего лишь чиркнул по предплечью и канул в огненной глотке костра. Кровь из рассеченной руки брызнула веером, тяжелые капли взлетели в воздух и упали в огонь. Бокор отчаянно завизжал, и в этом отчаянном вопле Кобылин услышал нотки леденящего ужаса.
Григорий взялся за ручку, и участковый замотал головой.
Он положил руку на плечо Алексея и сжал — неожиданно сильно, как клещами. Кобылин вскрикнул от боли.
— Кобылин, — выдохнул в ухо хриплый бас Григория. — Дурак ты, Кобылин.