Что от вида раненых можно упасть в обморок, он проверил на себе при поездке в летучий отряд Красного Креста, который работал к западу от них, на полевом перевязочном пункте почти у самых позиций.
— Насчет пьяниц вы не правы, я с вами поспорю. А земство?
— Вынимаю из дыры ключ, а там вот такой величины крысина!
— Бивуачность нашего жилья действительно фальшива и взвинченна. Ты глубоко права. Но не мы её придумали. Угорелое метание — участь всех, это в духе времени.
С утра пришла надоедать Шура Шлезингер, закадычный друг Анны Ивановны, её поверенная.
Все горе в том, что я люблю тебя, а ты меня не любишь. Я стараюсь найти смысл этого осуждения, истолковать его, оправдать, роюсь, копаюсь в себе, перебираю всю нашу жизнь и всё, что я о себе знаю, и не вижу начала и не могу вспомнить, что я сделала и чем навлекла на себя это несчастье. Ты как-то превратно, недобрыми глазами смотришь на меня, ты видишь меня искаженно, как в кривом зеркале.