Погоревших вскочил, стал рыться в охотничьей сумке и выбрал из нее утку покрупнее.
— Удивительное дело. Не только перед лицом твоей каторжной доли, но по отношению ко всей предшествующей жизни тридцатых годов, даже на воле, даже в благополучии университетской деятельности, книг, денег, удобств, война явилась очистительной бурею, струей свежего воздуха, веянием избавления.
Дошли слухи о нашествии неизвестной нерусской части в Варыкино. Говорят, оно разгромлено и разграблено.
Гул отдаленного сражения почти не достигал гущи лагеря.
— Что случилось? — спросила подоспевшая Амалия Карловна.
— Да честное слово. Зачем мне притворяться? Я ведь сказал.