«Века и поколения только после Христа вздохнули свободно.
— Ну, изволь. Пароль Красная Сибирь, отзыв долой интервентов.
Тогда Кубариха запела по-другому, про себя и вполголоса, считая себя в полном одиночестве. Остерегаясь оступиться в болото, Юрий Андреевич в потемках медленно пробирался по стежке, огибавшей топкую полянку перед рябиной, и остановился, как вкопанный. Кубариха пела какую-то старинную русскую песню.
Вот и спи и ешь тут, изволь. Даром что чугунный, сказишься, тронешься.
— О моих и о ваших в донесении ни звука. Но отсюда я как раз черпаю утешительные выводы. Значит, они вовремя спаслись.
— Это, позвольте спросить, каким же способом?