Маленьким мальчиком он застал еще то время, когда именем, которое он носил, называлось множество саморазличнейших вещей.
— Прощай,прощай, — предваряя эту минуту, беззвучно-беспамятно твердил доктор, выталкивая из груди эти чуть дышащие звуки в вечеревший морозный воздух. — Прощай, единственно любимая, навсегда утраченная!
— Однако мы с вами заболтались. Займемся делами.
Она закусила губы, вся внутренне съежилась, как побитая, и, ничего не говоря и молча глотая слезы, стала собирать мужа в дорогу.
Это повторялось весь путь. Всюду шумела толпа. Всюду цвели липы.
— А фонари как слабо светят. Не зря синяки фонарями зовут. Как раз нашибешь.