– Да. Мне, конечно, обидно. Ничего не скажу. И хотя слова здесь говорились правильные. Но пока – лишь слова. Так что я хочу увидеть и узнать цену этих слов. И если они окажутся не просто словами, а истиной, то, повторюсь, – он посерьезнел, – я признаю тебя, марлитанец, своим Императором!
Затем офицер посмотрел на мальчика, стоящего рядом с отцом так спокойно, словно всю свою короткую жизнь только и делал, что летал на боевых кораблях. Лишь глаза выдавали волнение, с любопытством следя за спинами согнувшихся на рабочих местах операторов.
Рявкнула сирена. По уже привычному сигналу пленники зашевелились, просыпаясь. Начинался новый день заточения. И надо было торопиться, чтобы успеть закончить свои дела до того, как за ними придут. Заправлялись кровати, шумела вода в умывальниках, стучала одноразовая посуда на раздаче пищи. Время от времени вспыхивали перебранки. Те же, кто любил распускать кулаки, давно уже поняли, что драки обходятся слишком дорого, поэтому старались сдерживаться.
Но за все надо было платить. И так как для полного функционирования ПА требовалось слишком много пси-энергии, в пару ему был создан так называемый Симбионт, вторая половина, обладание которым давало возможность выводить Прогност-Аналитика на высший уровень функциональности. Их, как правило, создавали противоположного пола, поскольку по отдельности они не представляли собой ничего особенного. Точнее, ПА мог исполнять свое предназначение, но крайне недолго…
Супердредноут проследовал к месту своего назначения без проблем, все видели знаки принадлежности Империи на его бортах, да и опознавательный код, переданный с его борта, был знаком всем и каждому – личный код Императора. Короткая вспышка, и во дворе дома появились двое – мужчина и женщина. Он – в обычной форме имперской пехоты. Она – стройная, очень красивая светловолосая девушка в одежде Симбионта. Только вот на лице спутницы Императора не было видно никаких эмоций. Но при виде двух детей, бросившихся к ним с криками радости, ее бесстрастность исчезла.
Увенчанные нейтритными наконечниками конусы прошивали броню крейсеров и линкоров словно бумагу, пронзая корабли насквозь. Через многочисленные пробоины наружу вырывались облака атмосферы, мгновенно конденсируясь и превращаясь в лед, оседающий на корпусах уже мертвых кораблей. Тела членов экипажей, тех, кто не был под защитой скафандров, разрывало внутренним давлением. Наружу, повисая на мгновенно превратившихся от холода в стекло нервах и мышцах, вываливались глазные яблоки, а кровь из взорвавшихся легких застывала на промерзших насквозь губах алыми кругами. Но это было еще не всё.