— Сделаю все, что в моих силах, — заверила я старушку: — Терпеть не могу двуногих лягушек и жаб.
— Да он из параллельного, — небрежно отмахнулась я, занятая разборками и не соображая, что именно говорю.
Привез он меня к месту назначения как раз в перерыв, когда на улице, несмотря на мороз, дымила сигаретами половина моей группы, возглавляемая, бессменной активисткой Светкой. Зрелище им было представлено достойное внимания.
Выслушав меня и мой желудок, Цесариус вытащил из складок мантии сверток, в котором оказались бутерброды, и отдал мне.
— Я не могу, они у меня прикованы, — выдавил Кондрад на полувсхлипе: — Ты все так замечательно объяснила, что я даже не буду интересоваться, на кой ляд тебе нужны «средства передвижения о четырех ногах или колесах, шелковое постельное белье и золотые столовые приборы».
— Уже в машине, тебя ждем, — сообщил муж, кивнув в сторону внедорожника Дениса.