Снились мне тугие от ветра паруса, соленые брызги, крики морских птиц и кто-то темный, непознанный, ускользающий от прямого взгляда, подобно тающему на солнце туману. И только жаркий шепот: «Где же вы, моя алмазная донна?» — и дыхание на моей щеке, и незнакомое доселе томление…
Сквозь неплотно прикрытые веки мне было видно, как валахи склонились над ложем. Сосредоточенные лица, умильные взгляды. Ну чисто мамаши, берегущие покой единственного чада. Я задышала ровнее. Удостоверившись, что я сплю, братчики уселись к столику и продолжили, видно, давно начатую беседу.
— Вот туточки. Видишь, сразу за последним бужлецом?
Вот если есть на свете идеальный слушатель, так это точно барон. Такой внимательный — всегда в лицо смотрит, дурацких вопросов не задает. А чтоб дальше беседу направить, если затормозит рассказчик на тропинке своей памяти, куда-нибудь не в ту сторону завернет, студент повторяет последнюю фразу с вопросительной интонацией.
Мне заметно полегчало. Я потянулась, разминая плечи, и зевнула.
— Больно уж ножка у нашей барышни мала, не знаю, что и подобрать.