Под ногами приятно поскрипывала галька. Неужто от самой речки окатыши таскал? Да подбирал по цветам — коричневатые, зеленые, бурые… А вот этот плоский стеклянно-прозрачный белый опал я сегодня видела. Да никак ушлый хозяин дорогу закольцевал, чтоб мы подольше шли?! Видимо, любопытство дедушкино разыгралось не на шутку, если вместо того, чтоб к своей любушке спешить, он допросы устраивает.
Сбил, сколотил — вот колесо; сел да поехал — ах, хорошо! Оглянулся назад, одни спицы лежат.
— Может, и врал… А скорее, намешал чего в основу, так сказать, для пущего результату.
— О, прошу простить меня, монсеньор, — склонил голову князь. — Девица Алансон любезно согласилась мне помочь в одном предприятии.
Первооснова Заповедной пущи дело свое знала — видно, не впервой ей было конечности-то отращивать. Сначала из плеча появилась кость, раздвигая ошметки плоти, будто какой невиданный побег тянется к солнышку из земли. Межкостные хрящики вспухали пузырями, чтоб через мгновение застыть, закрепиться на положенном месте. Затем мышцы, сухожилия, сырое влажное мясо, кожа с прозрачными редкими шерстинками, глянцевые пластинки ногтей… Я глядела во все глаза, проникаясь еще большим уважением к сущности этого места. И вот уже новая рука во всей красе, и только неровно обкромсанный рукав рубахи напоминает о былом членовредительстве.
— Как давно я этого ждал, Айна… единственная.