Вот сейчас попрошу бабулю, чтоб не будила, чтоб позволила соснуть еще пару минуточек. Дела подождут, когда так сладко дремать, прижавшись к теплому печному боку, когда так вкусно пахнет каша, томящаяся в казанке в ожидании, когда в нее плеснут свежего молочка.
Она охнула, будто от резкого удара в живот, когда он сдернул с лежанки покрывало. Там, свернувшись калачиком среди пуховых подушек, сладко спала… нет, это была не Вайорика, не ее любимая погибшая сестра, девочка-колокольчик. Волосы незнакомки были гораздо темнее, резче черты лица, но в первое мгновение этих различий не было заметно.
— Ты проверила, у твоей кобылки при себе серебра нет? — донесся из-за избушки напевный голос.
А племянничек-то меня годков на пять-шесть постарше будет. Я схватила рычаг. Палка была гладкая, липкая на ощупь, а на конце болтались какие-то противные ошметки. Ну да лучше, чем ничего. Я попыталась просунуть ее в дверную щель, повертела туда-сюда, поудобнее прилаживая. Нет, тонковата палочка, хрустит так подозрительно… Что это за дерево такое хлипкое? Глянула поближе, пытаясь рассмотреть текстуру, ведь у каждого растения на ветках прожилки по-разному расположены. Ёжкин… Я рухнула вниз как камень, забилась в уголок и извергла из себя весь обильный ранний ужин.
Михай топтался на пороге, выжидающе поглядывая на своего господина. Влад, брезгливо принюхавшись, отхлебнул из кружки и отпустил оборотня кивком головы. Тот без слов удалился. Я вела себя пристойно, старалась не чавкать и не пыхтеть, прихлебывая обжигающий взвар. Не в том я положении, чтоб первой разговор заводить. Убивать меня, скорее всего, повременят, а там, глядишь — и вывернусь…
— То есть если кто-нибудь на побег из вашей пущи Заповедной решится, ему только такой вырост и понадобится?