— Ну хорошо, — не желала я окончательно сдаваться. — Матрена тебе ребенка отдаст, а что она в деревне скажет, как объяснит, куда новорожденный подевался?
— И вели кому-нибудь прибрать здесь беспорядок. Мне не нравится запах крови.
— Боевая ничья! Горазда ты, птица-синица, в шахматы играть. У тебя такой удачный миттельшпиль был… Если б не хмель, точно оставила бы меня без штанов.
— А что, простила тебя твоя богиня? — шмыгнула я носом. — Опять в небесные пряхи допустила?
Коли мять лен, так уж доминать. Коли бить, так уж добивать. Бить, так бей, чтоб не очнулся.
— Моя жизнь еще пригодится нашему делу, — неуверенно ответил толстяк.