— Ты, упырь, пожалеешь, что с нами связался! — совсем отчаялась я.
— Не, я так — одним глазком глянуть хотела. Гадала я на суженого… Вот и спрашиваю — ты он и есть?
— Я тебя часом не пришиб, попрыгунья? Вставай. — Протянулась короткопалая рука, затянутая до локтя в кожаный наруч.
— Чего так? Зигги успел их оприходовать для опытов? Големы на службе Элорийского университета? — Господарь быстро хмелел; видно, основное винопитие проходило в другом месте и чуток пораньше. — Мэтр Кляйнерманн и его оловянные солдатики!
— Да. — Влад развернул на ажурном столике пергамент.
«Здрава будь, девонька наша Лутонюшка». Хорошо начал, издалека… «Прости меня, дурака старого, что не исполнил зарока твоего, перед расставанием даденного». Дальше следовало строчек пять описания невыносимых страданий Колобка по этому поводу. У менее черствого человека эти каракули запросто могли вышибить слезы, я же хмыкнула, не вникая в смертные муки ушлого атамана. «Да только передали мне людишки верные, что лисица окаянная, по следу моему пущенная, не одна придет, а с соратниками. И понял я, что не с нашими рылами супротив лютых ворогов…» Вот ведь боян златоустый! Не послание — песнь, хоть сейчас под звонкий гусляной перебор напевай.