Старуха ухватилась за рукоять кинжала, марая ладони, и легко вытащила из меня лезвие. Поднесла свою добычу к лицу. Ноздри затрепетали, губы расползлись в хищной улыбке, обнажив белые крупные зубы.
Ерика, по случаю празднества облаченная в расшитую широкую рубаху, стояла перед нами, грозно сдвинув брови. Усыпанная речным жемчугом головная повязка делала ее лицо старше и значительнее. В руках «полезная многим» держала жбан с молоком. Жидкость переливалась за край мерцающей дорожкой.
— Как господарь с тобой натешится, себе заберу. Если что останется…
Я согласно кивнула, мимоходом припомнив, как мохнатовские бабы до самого срока суетились. Бывало, прямо под копной какая разродится, дитенку мякиш в тряпице ткнет и опять за работу.
За время, что мы не виделись, ведьма как будто помолодела и чуточку усохла. С первого взгляда и правда могло показаться, что в дверях подбоченясь стоит юркая девчонка.
— Они будут потрошить твою память с таким искусством и настойчивостью, что ты не сможешь молчать.