Поужинала я на всякий случай плотно. Вдруг это был мой последний ужин?…
Не знаю, с каким чувством ознакомлялись с новостями высшего света прочие поместные чародеи, но магистра Виктредиса трясло от злости, точно припадочного, пока я зачитывала ему письмо. Услышав о каком-либо особо значительном возвышении очередного мага, он звонко свистел носом и иногда издавал сдавленный писк, свидетельствующий о крайнем возмущении. Не дослушивая до конца, он вскакивал с дивана, на котором проводил большую часть своего времени, и скрипучим голосом вновь и вновь перечислял все свои жизненые разочарования, постигшие его с момента назначения на должность поместного мага.
— А правда, — прошелестел Констан, чье лицо было белее мраморной статуи, за которой мы притаились, — что у магов есть такое слово, от которого нежить чародея не видит и не слышит, так что нипочем найти не может?
Боюсь, что только мои предположения были бы близки к истине.
— А… — понимающе протянул Констан и на том успокоился.
Сегодняшнее утро было в точности таким, как и все предыдущие.