Выходит, магистр Каспар решил, что истинная причина, побудившая Сальватора украсть артефакт, должна остаться неизвестной для широких кругов общественности, пусть даже ей предстояло существовать в виде неясных слухов. Я почувствовала одновременно и облегчение, и тревогу. Горожане не вспомнят, что Каррен Глимминс — дочь мага-преступника. Вот бы и мне позабыть об эдакой гнусности… Но что же маги приготовили для меня?…
Мужичок весьма потрепанного вида, правящий лошадью, остановился напротив ворот и пытался привлечь мое внимание. Я, пребывая в ступоре, не слышала его приветствия и лишь когда он, забыв о вежливости и хороших манерах, проорал мне прямо в ухо: "Госпожа Каррен!" я соизволила его заметить.
— Магистр Каспар, а зачем мы сюда пришли? — робко спросила я, пытаясь ненароком не задеть никого из взъерошенных, спешащих адептов, которые бурным потоком двигались нам навстречу. В руках у них находились охапки свитков, какие-то кости, фолианты, пробирки с заспиртованными тварями и прочие гнусности, вызвавшие у меня немало тягостных мыслей.
— И ни при каких обстоятельствах не доверяй ни одному магу, кроме меня!
Теперь вот я слушала его и думала, что у меня выдалась вторая бессонная ночь, и если после первой мне удалось урвать хотя бы несколько часов, чтобы поспать, то сегодняшнее утро я встречу где-то на подходе к Эсворду. А затем мне придется торопиться к бургомистру, чтобы вручить ему проклятущего летучего змея, да еще и объяснять, откудова сей препоганый уродец взялся… И глаза мои начали слипаться.