Вторая рукопись была куда тоньше. В ней велся учет истребленных Виктредисом монстров. Точно так же страницы были разграфлены, имелся порядковый номер подвига, дата и наименование ликвидированного чудовища. По большей части это были крысолаки, мыши, медведка, бабочки-капустянки, майские жуки, саранча, домовые, рижные и прочие сельскохозяйственные вредители.
— Ну, вообще-то, это мой дом, — потупившись, ответил Констан, и так как я вытаращилась на него, не в силах даже озвучить разом возникшие у меня в голове бесчисленные вопросы, пояснил смущенно. — От деда достался, я к нему сам еще не привыкший. Уж больно он страхолюдный.
— Вы говорили, что знаете мою историю? — выпалил он.
— Я все разузнал, госпожа Каррен. Это господин Мартиций Поук, вон там его могилка. Госпожа Уфелия сказала, что такой отвратной рожи и такого везения отродясь не видывали. У него даже изба ни разу не горела! Хозяйственный был и скупой, как ростовщик. Помер год назад и вон там похоронен. А еще все в округе знают, что господин Поук имел склонность к колдовству, да и про то, что оборотничеством сей господин баловался, каждый воротищенец слышал сызмала… Я-то ей ничего не сказал про то, что мы его откапывать собираемся, так что консти… конспирация соблюдена.
— …юная девушка, умная и решительная не по годам! — недрогнувшим голосом закончил магистр.
— Констан тут совершенно не при чем, — быстро ответила я, с облегчением перестав размышлять над неудобными вопросами. — Он бестолочь, дубина и я подчас его просто убить готова, но я вовсе не хочу, чтобы ваш Теннонт угробил дуралея вместо меня. Это нечестно.