Чем значительнее я удалялась от Изгарда, тем более странные ощущения меня посещали. Места, по которым мне довелось ехать, каждой мелочью напоминали мне Артанд, воспоминания о котором уже успели сгладиться и подернуться мутной пеленой. Я уж и забыла, каково это — дышать воздухом, не отравленным городским зловонием… И небо здесь казалось выше и чище, нежели изгардское, почерневшее от копоти и дыма тысяч печных труб; и солнце, изредка показывающееся из-за облаков, было ярче и теплее. Глупое мое сердце забывало, что вовсе не по своей воле я отправилась в этот путь, начинало биться сильнее и чаще, словно подгоняемое неясным предчувствием. Я злилась сама на себя, заставляла думать здраво, без этой небесно-солнечной чуши, однако снова и снова вдыхала свежий весенний воздух, пробовала на вкус запахи талой воды, клейких березовых почек, оживающей тысячами травинок земли…