Все изменилось в один день, который я отчетливо помню. Была ужасная жара…
Мой крестный-самозванец лучился счастьем, разглядывая меня. Ранее я не замечала, что мой вид может вызывать такую радость у людей сам по себе. Но его улыбка просто истекала медом и патокой, а голос был насыщен сахаром, как сироп.
С этой мыслью я воинственно высморкалась, чувствуя, как крепнет моя решимость отказаться от спокойного сна и этой ночью.
Теннонт с досадой косился на конвой, прекрасно понимая, что сложившаяся ситуация несказанно усложняет приведение в жизнь его плана. Уйти незаметно с бала, когда ратуша осаждена негодующими и слегка поглупевшими людьми было не намного проще, чем выбраться с острова, окруженного водой и искаженным пространством.
Началось все с моего ученика. Ну да это и понятно — он всегда отличался болтливостью…
— …и уж чтобы мне — МНЕ! — угрожал какой-то заросший бородой по брови мужлан!.. — разорялся господин Теннонт, уязвленный в самоё средоточие своей родовитой души. — Я повидал многое в своей жизни, и, смею надеяться, на основании этого могу считать себя человеком, не пасующим перед опасностью. Но когда в дом при свидетелях врывается какой-то дикарь и несет всяческую околесицу, невзирая на то, что ему сразу же было сообщено, что он имеет дело с человеком благородного происхождения!..