– Неправда, – повторил я. И почувствовал, как на глаза навернулись слезы.
– Дедушка… мы… – Голос Наташи я едва узнал, такой он стал виноватый.
– Ну и что? Тиккирей, честное слово, ни в чем меня не убеждали насильно. Это… это… – Лион развел руками. – Ну, как очень хорошее кино в хорошей виртуалке, когда совсем разницы не замечаешь. Мне показали, какая может быть жизнь, и мне понравилось.
А ведь Наташка, наверное, и не подозревает о грозящей опасности! В анабиозной камере есть окошко, но она звукоизолирована.
– А жалеют о своей лжи немногие, – тихо сказал Стась. Его рука похлопала меня по плечу. – У меня есть свои пределы откровенности, Тиккирей. Я не могу нарушить приказ совета, не могу переступить через данное слово. Помнишь, как умер агент Инея, лейтенант Карл?
– Почему? – возмутился я и поправился: – Почему вы так думаете?