– Там местность открытая? – спросил Лион.
Но через несколько секунд, когда ее саму утащили в лазарет, меня все-таки стали пинать.
– Думаю, – ответил я. – А разве нельзя было взять врагов в плен?
Но лица солдат оставались серьезными, суровыми, воодушевленными.
– Тогда дайте еще и носовой платок, – сказал я.
– Что? – спросил Лион, и я понял: мыслями он далеко-далеко отсюда. С мамой, папой, братиком и сестренкой. Я на это и надеялся. Этот сон, в котором он прожил взрослую жизнь, будет его долго мучить. А вот если он снова окажется в своей семье – сразу развеется, как дурной морок.