— Зерно — для вольного народа, — сказал ему Джон. — Не для тебя, — он подумал, не придется ли им всем начать есть воронов еще до наступления зимы.
— Значит, город пал? Его стены были толстыми.
Слишком богатый, подумал Тирион, и слишком красивый. Искушать дракона — всегда было неразумным занятием. Затонувший город простирался перед ним. Неясный силуэт мелькнул над головой, бледные кожистые крылья забились в тумане. Карлик задрал голову, пытаясь рассмотреть его, но нечто исчезло так же внезапно, как и появилось.
Едва новый глашатай короля призвал двор к порядку, как началось безобразие. Одна женщина вопила о брате, умершем в Яме Дазнака, другая — об ущербе, нанесенному ее паланкину. Какой-то толстяк срывал с себя повязки, чтобы показать всем обожженную руку; кровь все еще сочилась из раны. А когда человек в сине-золотом токаре заговорил о Харгазе Герое, какой-то вольноотпущенник, стоящий позади, повалил его на пол. Понадобилось шесть Медных Бестий, чтобы растащить их и выдворить из зала. Лиса, ястреб, тюлень, саранча, лев, жаба. Селми раздумывал, значат ли эти маски что-нибудь для носящих их людей. Надевают ли они все время одну и ту же, или каждое утро выбирают себе новое лицо?
— Была ли его смерть долгой и тяжелой, сир Бейлон? — Тиена Сэнд задала вопрос тоном девушки, спрашивающей, красиво ли её платье.
Двое из мальчиков оказались переодетыми девочками. Увидев их, Джон отправил Рори и Большого Лиддла привести их к нему. Одна пришла достаточно смирно, другая пиналась и кусалась. Это могло плохо кончиться.