Тирион присел напротив и стал греть руки над углями. Над рекой пели соловьи.
Однажды, вопреки предостережениям Листвы, Мира и Жойен решили посмотреть на реку.
Он не замечал никаких следов драконов, впрочем, и не ожидал их увидеть — драконам не нравился дождь. Тонкая красная полоса на восточном горизонте отмечала место, откуда вскоре должно было появиться солнце. Зрелище напоминало Селми первую кровь, проступающую из раны. Зачастую, даже при глубокой ране, кровь появлялась раньше боли.
— Я только что вышел из-за главного стола, — продолжал лорд Виман. — Как всегда, съел слишком много, а вся Белая Гавань знает о моих проблемах с пищеварением. Будем надеяться, что продолжительный визит в уборную не вызовет вопросов у моих друзей Фреев, — он перевернул кубок. — Вот. Вы выпьете, а я не стану. Садитесь. Времени мало, а нам многое нужно обсудить. Робетт, вина для десницы, будьте добры. Лорд Давос, вы этого не знаете, но вы мертвы.
— Мы все должны выбирать, — провозгласила она. — Мужчина или женщина, юнец или старик, лорд или крестьянин — выбор у всех одинаковый. — Ее голос вызывал у Джона мысли об анисе, мускатном орехе и гвоздике. Она стояла рядом с королем на деревянном эшафоте, возведенном над ямой. — Мы выбираем свет или выбираем тьму. Мы выбираем добро или выбираем зло. Мы выбираем истинного бога или ложного.