Вонь осталась даже после ухода мальчика. В последнее время от нее не было спасу. Мейстер предположил, что рана лучше затянется на палубе под солнцем и на свежем воздухе, но Виктарион отказался. Не стоило показывать ее команде. Они находились через полмира от дома, слишком далеко, чтобы позволить им увидеть, как их капитан ослаб.
Все остальные смотрели только на ларец. Он был из черного дерева, с серебряными защелками и петлями. Несомненно, приятный на вид ящик, но многие из собравшихся здесь, в Старом дворце Солнечного Копья, могут вскоре умереть — в зависимости от того, что в этом ларце.
— Это единственный совет, который вы можете дать, милорд? Тормунд поведет восемьдесят человек. Сколько послать нам? Должны ли мы созвать великанов? Копьеносиц из Длинного Кургана? Если мы возьмем с собой женщин, может, их вид успокоит людей Матушки Кротихи.
Тирион взглянул на толстяка другими глазами. Он прав в обоих случаях. Короновать ее — все равно, что убить. И я это понимаю.
— Будет сделано, Ваше Великолепие, — отозвался Резнак мо Резнак. — А что с этими астапорцами?
Живой или мёртвый, Король-Мясник застал Мудрых Господ врасплох. Юнкайцы в развевающихся токарах всё ещё бегали туда-сюда, пытаясь привести своих еле обученных солдат-рабов в подобие порядка, а копейщики Безупречных уже обрушились на их линию защиты. Если бы не союзники и не презренные наёмники, их бы наголову разбили. Но Гонимые Ветром и Братство Кота за несколько минут примчались на лошадях и обрушились на фланги астапорцев, да и гискарский легион протолкался через юнкайский лагерь и встретил Безупречных копьем в копье, щитом к щиту.