— И ты что? — он вытащил кинжал. — Раздевайся, девочка.
— Если позволите, м'лорд, она сама к нам подъехала, требуя встречи с вами.
— Моя королева, его лихорадка была не от стрелы. Он обмарался, и не единожды, а много раз. Пятна доходили до колен, а в его экскрементах была высохшая кровь.
Десять стюардов и великан быстро справились с сугробом, но даже когда двери снова освободили от снега, Джон оставался недоволен.
Сир Джорах вытащил пару перчаток и швырнул их на стол рядом с другими дарами, полученными вдовой этим утром: серебряным кубком, изысканным веером из нефритовых пластин, столь тонких, что они казались почти прозрачными, и старинным бронзовым кинжалом с вырезанными рунами. Рядом с такими сокровищами перчатки выглядели дешево и безвкусно.
В течение девятнадцати дней они дрейфовали, тогда как пища и вода подходили к концу. Солнце палило неустанно и беспощадно. Пенни забилась в свою каюту с собакой и свиньей, и Тирион носил ей еду, прихрамывая на перевязанную ногу, а по ночам принюхивался к ране. Когда ему больше нечем было заняться, он колол себе пальцы на руках и ногах. Сир Джорах целыми днями точил свой меч, доводя острие до блеска. Три оставшихся Огненных Пальца зажигали ночной огонь, как только садилось солнце, но собирая команду на молитву, они надевали свои раскрашенные доспехи и держали копья под рукой. И никто из моряков больше не пытался потереть голову ни одному из карликов.