Ты слишком много себе позволяешь, жрица, подумала королева, но подавила гнев и заставила себя улыбнуться.
Лунный серп был тонким и острым, как лезвие ножа. Бесшумно опускались снежинки, укрывая гвардейские сосны и страж-деревья белым плащом. Сугробы выросли так, что закрыли вход в пещеру и создали белую стену, через которую Лето приходилось прокапываться всякий раз, когда он отправлялся наружу поохотиться со своей стаей. Бран нечасто рыскал с ними в такие дни, но иногда, по ночам, он наблюдал за ними сверху.
— Не глупи. Как только они обнаружат то, что обнаружат, один лишь вид любого одичалого приведет их в ярость. Оставайся здесь, пока они не остынут.
— Я буду крапивный чай, вареное яйцо и хлеб с маслом. Свежий хлеб, пожалуйста, а не поджаренный. Заодно найди одичалого. Скажи ему, что мне надо поговорить с ним.
— Сир. — Достаточно ли я унижена, Ваше Величество? Достаточно ли я разбита, подчинена и сокрушена на ваш вкус? — Прошу вас, освободите мои запястья от этих цепей. Позвольте мне ехать верхом. Я не буду пытаться сбежать.
— Нет, — это была шутка? Со Станнисом никогда не знаешь наверняка.