Но все равно, нечто, витавшее в воздухе, вызывало беспокойство у Тириона. На западном берегу Ройны, насколько он знал, матросы, рабы и торговцы заполоняли причалы Волантиса, а винные погребки, гостиницы и публичные дома обслуживали эту публику. На восточной же стороне реки заморские путешественники были редкостью. Нам здесь не рады, почувствовал карлик.
— Я провожу Ее Величество на пир. Мы не нуждаемся в вашем… стюарде, — то, как он помедлил с последним словом, показало Джону, что тот подумывал сказать по-другому. Мальчике? Любимце? Шлюхе?
Когда они покинули зал, снег шел сильнее, чем прежде, и леди Дастин закуталась в соболя. Стражники, съежившиеся под плащами с капюшонами, почти не отличались от снеговиков. Только их дыхание, затуманивавшее воздух, подтверждало, что они все еще живы. Вдоль зубчатой стены зажгли огни, в тщетной попытке рассеять мрак. Их маленькой компании пришлось продираться сквозь гладкие нетронутые белые заносы, доходившие до середины икр. Палатки на улице наполовину замело, они провисали под тяжестью накопившегося на них снега.
Помост для аукциона возвели там, где широкие бурые воды Скахазадхана впадали в Залив Работорговцев. Тирион Ланнистер чуял в воздухе запах соли, смешанный с вонью выгребных ям позади загонов для рабов. Влажность угнетала его гораздо больше, чем жара. Этот воздух, казалось, давил на него, как лежащее на голове и плечах теплое влажное одеяло.
— Продолжай заниматься. Твой лук может понадобиться нам на Стене, если Иные появятся как-нибудь темной ночью.