Гонимым Ветром потребовалось меньше часа, чтобы свернуть лагерь.
Арео Хотах пробежался рукой по гладкому древку секиры, своей жены из ясеня и железа, не прекращая наблюдать. Он наблюдал за белым рыцарем, сиром Бейлоном Сванном, и теми, кто с ним пришел. Он наблюдал за Песчаными Змейками, сидевшими за разными столами. Он наблюдал за лордами и леди, за слугами, за старым слепым сенешалем и за юным мейстером Майлсом с шелковой бородой и услужливой улыбкой. Стоя на границе света и тени, он видел их всех. Служить. Защищать. Повиноваться. Такова его задача.
— Мне надоело ждать. У нас есть девчонка, у нас есть дерево, и у нас достаточно лордов, которые выступят свидетелями. Я женюсь на ней завтра, сделаю ей сына и отправлюсь в путь раньше, чем успеет высохнуть девичья кровь между ее ног.
Благодарение богам, зал был согрет и освещен горящими факелами. Никогда прежде он не видел, чтобы здесь пировало столько людей. Теон подождал, пока нахлынувшее тепло окутало его, и стал пробиваться к передней части зала. Мужчины сидели а на скамьях колено к колену, так тесно и плотно, что слуги с трудом продирались между ними. Даже рыцари и лорды, что сидели на верхнем конце стола, были вынуждены довольствоваться меньшим, чем обычно, местом.
Он повернул голову. Из пасти шел дым. Кровь его тоже дымилась, каплями падая на землю. Он снова взмахнул крыльями, подняв удушливый вихрь алого песка. Дени закашлялась, оказавшись в горячем красном облаке. Он клацнул зубами.
— Арч, — позвал он, и из темноты появился здоровяк в сияющей при свете факелов маске быка. — Засов. Поспеши.