— Здоровяк завел слишком много друзей. Он знает, что мы с самого начала планировали смыться и пробиться к Дейенерис. Но ему не понравится, что мы бросаем людей, с которыми вместе сражались. Если мы прождем слишком долго, ему покажется, что мы дезертируем накануне битвы. Он никогда на это не пойдет. Ты знаешь его не хуже меня.
Часы проходили медленно. Ручей изгибался то вправо, то влево, а Дени все шла, постукивая по ноге кнутом в такт ходьбе, стараясь не думать ни о том, как далеко ей придется идти, ни о гуле в голове, ни о пустом желудке. Один шаг. Другой. Еще один шаг. И еще . А что ей оставалось?
Она заблудилась, не успев пройти и десяти ярдов. Аша видела сигнальный огонь, горящий на вершине сторожевой башни — бледно-оранжевый свет, плывущий в воздухе. Всей остальной деревни не было видно. Аша осталась одна в белом мире снега и тишины, пробирающаяся через сугробы высотой почти по пояс.
За дверью уходила вниз витая лестница, деревянная и крутая. На этот раз здоровяк спускался первым, тыл охранял Геррис, а принц шел между ними. Подвал в подвале. Спуск был очень долгим и темным, и Квентину приходилось нащупывать дорогу, чтобы не поскользнуться. Ближе к концу лестницы сир Арчибальд обнажил кинжал.
— Как всегда, — Хью поднял двупалую руку.
Из-за отсутствия пальцев на левой ноге он неуклюже ковылял, что со стороны выглядело довольно комично. Он услышал женский смех за спиной. Даже в этом промерзшем склепе, в который превратился замок, окруженный снегом, льдом и смертью, — даже здесь были женщины. Прачки. Так, соблюдая приличия, величали лагерную обслугу, под чем, в свою очередь, подразумевали шлюх.