Виктарион помнил бой, словно он был вчера. Его щит раскололся, став бесполезным, поэтому, когда Серри ударил его своим длинным мечом, он выставил руку и схватил его за острие. Юноша оказался сильнее, чем выглядел, его клинок пробил закаленную сталь латной перчатки капитана, и прорезал мягкую кожаную перчатку вместе с ладонью до самого мяса. Царапина маленького котенка, сказал себе позже Виктарион. Он промыл рану, обдал ее кипящим уксусом, перевязал, и думать о ней забыл, решив, что со временем боль пройдет, а рука заживет сама.