Вот это нелепость, подумал Тирион. Где-то там какой-нибудь бог наверняка смеется.
— Так юн, — посетовал Виман Мандерли. — Хотя, может статься, это было благословением. Останься он жив, мог бы вырасти Фреем.
— О да, будь у нас золото, — согласился сир Харис Свифт. — Увы, милорды, в наших хранилищах в достатке лишь крыс да тараканов. Я снова написал мирийским банкирам. Если они согласятся возместить долг короны браавосцам и, помимо этого, дадут нам новый заем, может, нам не придется поднимать налоги. В противном случае…
Вель напомнила ему об этом, когда он в последний раз навещал ее: “У вольного народа и коленопреклоненных больше сходств, чем различий, Джон Сноу. Мужчины — это мужчины, женщины — это женщины, независимо от того, с какой стороны Стены они родились. Хорошие люди и плохие, герои и злодеи, люди чести, лгуны, трусы, скоты… среди нас попадаются всякие, так же, как и среди вас”.
Сотни рыцарей — сотни щитов. Ястребы и орлы, драконы и грифоны, солнца и олени, волки и виверны, мантикоры, быки, деревья и цветы, арфы, копья, крабы и кракены, красные львы, золотые львы и клетчатые львы, совы, ягнята, девы и водяные, жеребцы, звезды, ведра и пряжки, ободранные, повешенные и сожженные люди, топоры, мечи, черепахи, единороги, медведи, перья, пауки, змеи, скорпионы, и еще сотня других геральдических символов украшали когда-то стены Щитового Чертога, сверкая столькими цветами, о скольких радуга не могла и мечтать.