– Ты – убийца? – меланхолично уточнил и так известную вещь некромант, для которого метания расспрашиваемого объекта были делом глубоко привычным и наверняка нисколько не отталкивающим.
– А я инкогнито, – фыркнул Краст. – Обо мне даже этот старый хрыч, упорно притворяющийся едва ли не светлым целителем, не знал, пока наша общая знакомая с милой привычкой плести паутину убийств не передала по цепочке, что ваше величество ищет демонолога. Да, я согласен на эту работу. Мне в любом случае нужно сердце высшего демона, потому-то за вашей бандой и увязался, рассчитывая в случае успеха предприятия немного помародерствовать. Но раз уж ее предводители предлагают в фокусе круга магов постоять, то почему бы и нет? Сами вы эту тварь убивать будете долго – пока тело разрушите, пока сможете ее дух развеять, не меньше двух-трех десятков волшебников потеряете, так как от ее астральных когтей и прочих атак, далеких от классической для людей магии, уворачиваться не умеете. Десять тысяч, золотом. Я не торгуюсь. Все равно другого специалиста моего класса ты год искать будешь. И не факт, что отыщешь.
– Слушай, как это все понимать? – устало спросил я Селес, едва портал, открытый призраком при помощи одного из имеющихся в его распоряжении артефактов, созданных еще при жизни короля придворными волшебниками, закрылся. – Перед Олафом или призраком ты могла сколько угодно корчить любопытную дурочку… но ведь на самом деле ты такой отнюдь не являешься. Мы разговаривали с тобой не так уж долго, но несоответствия в твоем поведении до и после появления моего папаши, чтоб ему гроб духонепроницаемый сколотили, не заметить было просто невозможно. А уж это твое желание выклянчить себе огнестрельное оружие… Знаешь, мне показалось, что родичу пришлось отдать его тебе буквально под угрозой изнасилования.
– Я надеялся на эти слова, – ободрил я главу торговцев, и он немедленно вцепился в меня волчьей хваткой.
Вот что значит хороший подарок и приятное обхождение. Какой мерой измерить обхождение – неизвестно, а вот насчет подарка можно и посчитать. Золото вроде баксов триста сорок за тройскую унцию. Что составляет порядка пятнадцати долларов за грамм. Немного расчетов – и вуаля: оказывается, подаренный слиток обладал приятной на слух, да и на глаз, стоимостью примерно сто тридцать – сто сорок тысяч вечнозеленых портретов мертвых американских президентов. Или примерно два железнодорожных вагона, набитых зимбабвийскими фантиками, которые по странному совпадению тоже называются долларами.
Рассказать бы правду… как вырванный из родного дома бастард из-под палки учился, а после смерти его титулованного родителя и развала государства был выброшен прочь на вольные хлеба. Как наемничал, голодал, скитался, иногда даже воровал, пользуясь тем, что на боевого мага не подумают, а подумают – так не посмеют обвинить…