Глаз уже практически не осознает расстилающейся перед ним картины в целом и вычленяет только куски, необходимые мозгу для того, чтобы послать команду на указательный палец.
– Десять тысяч – большая сумма, – вздохнул Аксимилиан, мысленно прикидывая, какой бой придется выдержать с призраком мертвого короля за такое количество монет. И судорожно думая, не упросить ли нежданно-негаданно объявившегося могучего некроманта этот самый дух развеять. – Впрочем, среди сокровищ ящера завалялось немало редких артефактов, которые могут тебе подойти, – могу выдать оплату ими.
– Ну и что сообщают наши друзья из гильдии охотников? – Голос епископа, гулко отражаясь от стен, заставил вздрогнуть невзрачную, больше похожую на одушевленную тень фигуру, закутанную в рясу послушника.
– Ну никто же не говорил, что в нее специально выстрелили, – пожал плечами волшебник. – Просто была осада города, где меня угораздило застрять, и снаряды падали куда придется. Один вот попал в нее, а я случайно оказался рядом.
Олаф после такого предложения практически ушел в себя и полностью прекратил отвечать на внешние раздражители в виде мельтешащей вокруг эльфийки. Видимо, математические расчеты были довольно сложными. Поэтому в какой-то момент, когда Селес на полном серьезе принялась подпрыгивать перед лицом иномирца в попытке привлечь его внимание, он, не отвлекаясь от дум, подхватил один из принесенных с собой артефактов – к слову, самый длинный и громоздкий – и, не говоря ни слова, кинул его в эльфийку, никоим образом не заботясь о том, поймает она или не поймает эту тяжелую железку или деревяшку, – в артефакте органично сплелось и то, и другое.
– Да никак, – ответил ему глава гильдии охотников. – Бежать от них надо. Всех все равно не перебить, новые наползут.