Наверное, наступает предел, за которым удивляться просто не получается. Реки, мамонты, жуткие твари в масках, башни, скелеты, оружие… Теперь вот еще – наш (точнее – мой старый, а Танюшкин недавний, но верный) друг, обросший и дико одетый. Ну и что? Он же меня спас…
– Эмиль – это тот, остатки отряда которого мы добили на Крите? – вспомнил я.
– Ничего… Я искупаюсь, а ты подожди тут, ладно? – Она, сев на песок, начала стягивать джинсы. Я отвернулся и посмотрел вновь лишь когда Танюшка уже входила в воду, касаясь ее ладонями разведенных в стороны рук. – Теплая, – сказала она, не поворачиваясь, потом гибко подскочила и нырнула. У меня дух захватило – сам-то я плавать не умел и всегда боялся, когда плавала Танька. Но она уже вынырнула подальше, отфыркиваясь и вертя головой. Слышно было, как она смеется.
– Да… Он сказал, что сотня черных стоит лагерем на морском берегу. Они собираются уходить послезавтра.
– Смотри, Олег. – И она указала на плоскую грань камня, чуть скошенную внутрь.
Повернувшись, я вышел из церкви, больше не обращая внимания на грохочущие раскаты шагов.