– Он может не понимать русского. – Не скажу, что мне было жаль незнакомого парнишку, но что-то такое давило в груди. Неприятное и непонятное.
И в то же время – я не помню за собой такого подъема. Во мне словно разворачивалась – оборот за оборотом! – пружина, лежавшая до сих пор туго сжатой. И каждый освобождающийся виток этой пружины был – удар.
– Спасибо, – я пожал ему запястья. – Спасибо… Ты не видел, где Танюшка?..
И подумал, что, может быть, эти вещи так и останутся лежать тут, пока не засыплет их снег уже близкой зимы.
– А что за Бесконечная Тропа? – заинтересовался я.
– Звук еще лучше. Чистый дуб. Мореный. Она за тебя боится, а ты мало того что лезешь на рожон – вспомни, что ты отмочил, когда мы отбивали урса?! – так еще и ведешь себя как нерешительный кретин. Ты ее целовал?