– Валькнут, валькнут, – сердито сказал я. – Какой валькнут, что это такое?!
– Мда? – безразлично поинтересовался Нэд. Его жесткие кожаные пальцы легонько шевелились на рукояти шпаги. – Не знаю. Я этого не видел. Понимаешь ли, Олег, – Джек, когда убил ме… Нэда, то приказал похоронить его. В земле. В общем-то его трудно винить, но он мог бы приказать сжечь своего… старого друга, как было положено. А не заваливать его землей с червяками. И теперь представь себе, что Нэд испытал, когда пришел в себя, – истекающим кровью и зарытым в могилу? Странно, что он выбрался. Странно, что он не умер. Странно, что его подобрали.
Ишак, которого поставили между двумя возами морковки, в конце концов сдох от голода. Печально… Я решительно повернул направо, начисто отметя все соблазнительные мысли о том, что слева мог быть близкий выход.
Пятая не отходила от Басса. Игорь Басаргин стоял возле нее, положив руку на палаш, и лицо его, пересеченное тонким шрамом – памятью о февральской схватке на морском берегу, – оставалось напряженным и вызывающим, словно бой еще не кончился.
– Сложная… – эхом откликнулся Сергей. – А если бы… Танюшка?
– Кто вы такие и чего вы хотите?! – Он говорил по-английски, а я уже достаточно хорошо понимал этот язык. – Если хотите схватки, то знайте – это наша земля, и мы будем ее защищать!